«Японский городовой» — 2

Фото с сайта MogilevNews.by

Есть памятники особого рода. Они брутальны и самодостаточны. Их легенда и социальная символика изначально заключены в них самих. Проблема их уже не создателей, а скорее распорядителей-пользователей, состоит в способности эту символику раскрыть для восприятия людьми. Задача, на первый взгляд, вполне конкретная и посильная для профессиональных «прорабов» государственного строительства. Но и здесь нередки факты бесполезной растраты символического ресурса — этого незаменимого цемента для обеспечения социального единства.

Речь идет о материальных реликвиях драматических страниц прошлого страны. Для Беларуси особенно актуальны реликвии ее военной истории: остатки оборонительных сооружений, образцы боевой техники и вооружения (танки, бронемашины, артиллерийские установки), братские могилы и другие объекты — свидетели реальных событий. Потенциал их гражданско-созидательного воздействия на личность огромен и неисчерпаем. К сожалению, реализуется он далеко не полностью и без учета неизбежных изменений объекта воздействия.

Происходящее в отношении военных реликвий можно в самом общем плане характеризовать как процесс «виртуализации» событий прошлого, а по сути — их вульгаризации. Применительно к военной истории его результатом нередко оказывается упрощенное, шапкозакидательское отношение к драматическим страницам прошлого.

С первыми признаками явления довелось столкнуться еще несколько десятилетий назад. И, кстати, не в связи с военной историей. Тогда в экспозиции одного из районных музеев Могилевщины увидел некую диораму, изображавшую стоянку нашего далекого первобытного предка. Композиция местного художника (вероятно, при консультации сотрудников музея) представляла картину быта древних людей. И вдруг среди этого полутеатрального реквизита внимание привлек уникальный раритет — шлифованный каменный топор фатьяновской культуры с рукояткой-новоделом.

А также несколько изделий древней керамики, относящихся, насколько помнится, совсем к другой археологической эпохе. Втиснутые волей создателя среди картонно-фанерных муляжей эти бесценные артефакты утратили свой первозданный сакральный смысл, стали частью примитивного розыгрыша, предназначенного для невзыскательного зрителя.

В наше время подобный «масскультовый» подход стал определяющим. Развитие информационных технологий во многих случаях оказало медвежью услугу достижению целей военно-патриотического воспитания. В том числе средствами монументальной пропаганды. Модные ныне реконструкции, будь то «линия Сталина» или развитие комплекса исторического Буйничского поля у Могилева, пошли в тупиковом направлении. А именно по пути заведомо проигрышной конкуренции со стремительно захватывающими сознание молодежи компъютерными «стрелялками» и прочими виртуальными развлечениями.

Еще один пример, ярко иллюстрирующий упомянутый процесс, - метаморфоза, происходящая с памятником — танком Т-34 в Могилеве. В свое время эта боевая реликвия, участвовавшая в событиях Великой Отечественной войны, была установлена в честь войск 2-го Белорусского фронта, освободивших город от фашистских оккупантов в 1944 году.

Танк находился на площади Победы — условной границе между центром города и западным направлением — Минским шоссе. Всем своим обликом он символизировал тот могучий порыв на запад, в результате которого была освобождена Беларусь.

Спустя десятилетия по воле планировщиков танк «переехал». Недалеко, всего-то пару сотен метров. Но при этом потерял ориентацию, оказался на обочине и развернулся вместе с башней и орудием. Теперь его цель — монументальная труба предприятия теплосетей, невольное сравнение с которой не в пользу танковой пушки.

 

Нет худа без добра. Теперь грозная боевая машина стала намного доступнее для местной детворы, которая активно ее осваивает. Но это лишь подчеркивает двусмысленность символики памятника, который из реликвии превратился в элемент уличного дизайна.

Особого внимания заслуживает отчетливая тенденция последнего времени — триумфализация городской среды. Проще говоря, мода на сооружение триумфальных арок. В Могилеве, например, эта напасть проявилась в строительстве подобного объекта, приуроченному к 750-летию города.

 

Уместно вспомнить историческую эволюцию в арочном процессе. Арки — реальные или условные ворота/брамы в город или крепость. Реальные, когда через них выносились ключи от осажденного города, сдавшегося на милость победителя. Условные, если они возникли на месте пролома в крепостной стене, пробитого безжалостными таранами нападающих. В обоих случаях они — символ победы, триумфа. Спустя века победители стали сооружать их специально как знаки своих заслуг. В любом случае эти своеобразные монументы привязывались к местам реальных событий, подвигов, запечатлевая их для потомков. Взять хоть Бранденбургские ворота в Берлине. Или Почетную арку в Могилеве в честь соединений, участвовавших в его освобождении в 1944 году. Она установлена на месте одной из исторических брам — Соборной, окружавших когда-то средневековый город, и органично вписывается в городскую среду.

И вот новое грандиозное сооружение на въезде в Могилев со стороны столицы, воздвигнутое посреди дороги в память условного 750-летия города. Чью победу и над кем увековечивает этот монумент? Какие достижения запечатлевает? В чем его символика, назидательный смысл для потомков?

Из множества вариантов ответа на эти вопросы (богатую гамму мнений по этому поводу предоставляет Интернет) наиболее отчетливо вырисовываются две версии. Первую представляют автомобилисты, увидевшие в этом колоссе посреди дороги новое препятствие для транспорта со всеми сопутствующими проблемами. Другой точки зрения придерживаются крайние скептики: это очередной объект для закапывания немалых средств, которые могли с большей пользой быть направлены на решение многочисленных проблем в развитии городской инфраструктуры.

И, наконец, как общее резюме звучит предположение: нынешняя городская администрация воздвигла монумент себе любимой за достижения в заботах о благе окормляемого ею населения. Словом, если сам себя не похвалишь, то кто ж заметит...

Текст на тему мемориализации не может быть полным без учета изменений в самом субъекте этого процесса. То есть в гражданском обществе, на которое направлена символика памятников, их духовное воздействие. Известная фраза из культового фильма: «Кто ж его посадит? Он же памятник!» - больше не работает. Сегодня памятники свергают с пьедестала, сажают, садятся на них верхом. Чтобы убедиться в этом не нужно даже вспоминать душераздирающие кадры ТВ. Достаточно взглянуть в окно на двор, где детишки с радостью возятся вокруг установленных там деревянных и бетонных мишек, лебедей и даже крокодилов. А еще многочисленные объекты садово-парковой скульптуры, восполняющие отсутствующую там фауну... С некоторых пор все это дополнило и заменило железные муляжи спутников/ракет и тракторов/кораблей на игровых площадках. В этих новых условиях активно-креативного освоения городской среды выросло целое поколение наших сограждан. Кстати, какого возраста участники инцидентов с минским городовым?

Справедливости ради нужно сказать, что новое отношение к памятникам в обществе не было совершенно спонтанным, незапланированным. Великие сами дали повод, проявив демократизм и спустившись с высоких пьедесталов к людям. Сначала единицы их (Чайковский, Есенин, Толстой) устроились на скамейку или камень у домов-музеев, приглашая присесть рядом и разделить их думы. Затем «пошли в народ» их герои: Герасим с Муму, блоковская Незнакомка... Чеховская Дама с собачкой поселилась уже в нескольких городах. Один из клонов приземлился на ступенях могилевского театра, соблазняя любого желающего сделать с нею памятное селфи.

 

Возвращаясь к началу текста («Японскийгородовой», или Камни в реке памяти»), можно подчеркнуть следующее. Несовершенство правовой базы в отношении памятных знаков очевидно. Увеличение разнообразия, появление новых сегментов мемориальных объектов требуют совершенствования законодательства, уточнения их статуса, мер охраны и т. д.

Но важно помнить, что главное не в этом. Законодательство всегда отстает от жизни, в его основе всегда заложены нормы вчерашнего дня. Попытка решать проблемы исключительно правовым путем обнажает бюрократическую природу государства, не имеющего исторической перспективы. Применительно к данной теме этот путь означает нагромождение опасных камней на дне реки памяти.

Более продуктивным представляется путь согласования курса плывущего по этой реке корабля с ее особенностями: скоростью, глубиной, направлением фарватера... Если касаться конкретно ситуации с минским городовым, то речь идет прежде всего о выборе образа кумира для почитания. Ибо «каков поп, таков и приход».

Владимир Верин.