Речь пойдет о Декрете №3 «О социальных иждивенцах» и о его значении для самочувствия белорусского общества. Хотя люди, причастные к исполнению этого документа и его информационному обеспечению, всячески открещиваются от слова «тунеядцы», он именно о них. Воздействие Декрета на общество, судя по первой реакции, по силе и тяжести вполне сравнимо с ударом в солнечное сплетение. Но за этой констатацией кроются неочевидные, но более интересные вопросы: кто принял на себя этот удар; кто его нанес; каковы его возможные долговременные последствия? При всем разнообразии мнений и оценок в публичном пространстве ответы на эти вопросы пока не прозвучали. Впервые со словом «тунеядец» довелось познакомиться более полувека назад в начале 60-х годов прошлого столетия. На закате хрущевской «оттепели» советский режим озаботился моральным обликом населения столиц и крупных промышленных центров. В результате определенный контингент их обитателей был организованно отправлен на перевоспитание в труд...
По границе прошлого с грядущим.