Случай в Голливуде.
Этот сюжет на днях прошел по ТВ. Известный американский киноактер (кажется, это был П. Болдуин) на съемочной площадке застрелил из бутафорского пистолета двух человек: оператора и его помощника. Оказывается, по чьей-то оплошности или злому умыслу в магазин пистолета среди специальных – бутафорских были вложены боевые патроны.
Сейчас следователи выясняют, кто же из числа причастных к процессу съемок специалистов допустил преступную небрежность. Мне тоже неизвестно его имя. Но совершенно понятен его социально-психологический типаж. Это сделал дурак.
В данном случае это слово – не ругательство и не оскорбление, а только беспристрастная констатация факта наличия этой опасной категории людей в любом сообществе. Факта, который мы охотно признаем в кинематографе или на страницах книг, но серьезно недооцениваем в реальной жизни.
Случай на белорусском полигоне.
Впервые убедиться в этом довелось еще более полувека назад. Тогда молодым лейтенантом вместе со своим взводом довелось участвовать в дивизионных учениях 120-й Рогачевской МСД. На заключительном этапе маневров участвовавшим в них мотострелковым подразделениям предстояло взять штурмом опорный пункт условного противника.
Для обозначения опорного пункта и активно сопротивляющегося «противника» в его расположение была направлена группа солдат из числа старослужащих. У каждого – автомат Калашникова и 2-3 магазина холостых патронов к нему.
Те из читателей, кто служил или хотя бы готовился к службе в армии, легко поймут суть дальнейшего рассказа. Дело в том, что в обычных условиях из автомата нельзя вести холостыми патронами автоматический огонь очередями. Только одиночными выстрелами, поскольку такой патрон не имеет пули, запирающей канал ствола во время выстрела. В результате часть пороховых газов не отводится назад, чтобы обеспечить работу механизма автоматики. Поэтому стрелкам выдаются специальные насадки из дюраля. Она навинчивается на конец ствола автомата и, сужая его канал, выполняет функцию отсутствующей в холостых патронах пули. Таким образом становится возможным имитировать массированную стрельбу очередями.
И вот что произошло в случае, о котором идет речь. В ту пору в карманах у старослужащих солдат, несмотря на строжайший контроль, нередко можно было найти 1-2 боевых патрона. А в «дембельских чемоданчиках» в качестве сувенира на память о службе – иногда разные сигнальные ракеты и даже боевые гранаты. В основном что-то из этого «добра» удавалось скрыть во время учебных занятий и стрельб. Что-то вроде бесследно терялось на службе в нарядах и караулах.
В тот раз один из «стариков», имитирующих противника, снаряжая магазин холостыми, вложил среди них боевой патрон. Что произошло дальше, догадаться нетрудно. Когда цепь наступавших на опорный пункт сослуживцев приблизилась с криком «ура!», ведя беглый огонь холостыми, открыл стрельбу и «противник». В том числе и вольный или невольный злоумышленник. Как и следовало ожидать, боевая пуля разорвала препятствовавшую ее вылету из ствола насадку, осколки которой разлетелись по самым непредсказуемым траекториям.
При этом горе-стрелок злостно нарушил еще одно строжайшее предписание инструкции. Она требовала на рубеже 50 метров от наступающих немедленно прекращать стрельбу холостыми. Этот же в пылу азарта, как показало позднейшее расследование, продолжал строчить и на расстоянии 15 метров. В результате несколько осколков попали в брюшную полость набегавшего воина, нанеся ему множество ранений. Солдат остался жив. Но в ходе сложнейшей операции, как рассказывали позже, у него было вырезано и заштопано несколько метров кишок. Он был комиссован из ВС инвалидом 1-й группы. А горе-стрелок вместо предстоявшей демобилизации угодил на пару лет в дисциплинарный батальон.
Дурак дураку рознь.
Есть расхожее выражение: «на дурака не обижаются». Это – ошибка! Имеются в виду патологические дурачки, форменные юродивые, которые отличаются своим особым поведением и поэтому обычно видны всем. Эти если и опасны, то лишь для того, кто имел несчастье с ними связаться. Само собой разумеется, что для таких исключена сама возможность доступа к оружию. Даже бутафорскому.
Но есть другие – дураки ситуативные. За прошедшие полвека после первого знакомства с такими не раз доводилось наблюдать за процессом перевоплощения обыкновенного, на первый взгляд, человека в форменного дурака. Будь то взбесившийся от семейных неурядиц сосед по лестничной площадке, допившийся «до белых чертей» турист из 3-недельного путешествия на турпоезде по Закавказью, или изнывающий от скуки на лекции студент.
В обычных условиях они ничем не выделяются. Люди как люди. Могут быть говорливыми, могут – молчаливыми. Но при некотором стечении обстоятельств у них происходит «сдвиг по фазе», мозги отключаются. В таком состоянии они могут совершить нечто непотребное с непоправимыми, часто трагическими, последствиями. Порой спусковым крючком для необъяснимого проступка служит выпитая рюмка (или ведро!) и жертвой нередко становится тот, кто ее поднес.
А различные способы «защиты от дурака», рассчитанные обычно для патологических «чокнутых», чаще всего не срабатывают. Или просто опаздывают. И остается лишь обижаться на дурака, но сделанного уже бывает невозможно исправить.
Проблема заключается в том, что категория дураков ситуационных (скрытых) численно всегда намного превышала незначительную долю дурачков патологических. А в последние десятилетия стала стремительно расти, хотя масштабы и темпы процесса оценить трудно и улавливаются они чисто субъективно. В основном по видимым последствиям случившихся сбоев и трагедий.
Вариант короткий, но пессимистичный.
В этой точке необходимо сделать паузу, посоветоваться с читателем и принять решение. Дело в том, что наше повествование достигло некоторой «развилки», на которой возможны два варианта его продолжения: короткий и длинный.
Короткий вариант должен понравиться моему домашнему редактору, который осуществляет техническую поддержку блога. Он, представитель другого поколения, всегда возмущается по поводу больших текстов: «Опять «портянку» накатал! Кто это будет читать? Сейчас народ деловой, занятый, умеет дорожить временем...»
Ну, допустим... Если коротко, то нужно ограничиться прагматическим подходом и сделать упор на объективные факторы. Главный из них – научно-техническая революция. Она ускоряет темп жизни, стремительно увеличивает поток информации, которая обрушивается на человека и требует формирования отношения к ней. Но прежде всего НТР преобразует сферу труда: информатизация и цифровизация, автоматизация и роботизация...
Процесс этот, безусловно, прогрессивный. Он радикально меняет образ жизни людей, высвобождает время и ресурсы для развития личности. В общем, наступает «хеппи энд»: все довольны, все смеются!
Что же касается возникающих попутно условий для появления дураков ситуативных, или, выражаясь научно, девиантного (отклоняющегося) поведения, то ее можно считать побочным результатом технического прогресса. Своего рода неизбежными «болезнями роста». Такова цена, которую общество платит за достигнутый бытовой комфорт. Ведь с объективными обстоятельствами бесполезно спорить, их невозможно отменить. «Остановись, планета, я сойду!» – всего лишь красивый политический образ.
Можно ли остановить процесс дурачества? (Вариант длинный).
Вероятно, какую-то часть «деловых, занятых, умеющих дорожить временем» людей такой вариант текста может устроить. Но, к счастью, есть другая часть сограждан, пусть численно меньшая, которые привыкли «копать глубоко». Ведь по такой логике рассуждений выходит, что любой человек, оказавшихся в экстремальных обстоятельствах способен превратиться в потенциального ситуативного дурака со всеми вытекающими последствиями. Такой исход неприемлем для людей, которые продолжают задаваться классическими вопросами – «кто виноват?» и «что делать?» И, разумеется, искать на них ответы. Хотя бы по той причине, что короткий вариант по сути пессимистичен, идейно обезоруживает и не исключает уже в обозримой перспективе всеобщего конца. Поэтому без длинного (в меру) текста не обойтись.
Разумеется, блог – не лучшее место для исчерпывающих ответов на столь судьбоносные вопросы. Некоторые рассуждения, относящиеся к теме, можно найти в давнем уже цикле текстов этого блога (см. «Тунеядцы-1, 2, 3, 4»). здесь же ограничимся наиболее общими рассуждениями.
Исходная точка – констатация факта, что перемены в образе жизни людей сопровождаются изменениями в их образе мысли. Ключевое звено: образ мысли, зависящий от объективных факторов, неизбежно отстает в развитии от образа жизни. «Нет более неприступных крепостей, чем человеческий череп», – утверждали классики. Один из ярких примеров такого отставания и возникающих в связи с этим угроз общественному развитию является движение «разрушителей машин» в Англии на заре индустриальной эпохи.
Революция как форма массового одурения.
Важно обратить внимание, что это явление фактически демонстрировало перерастание индивидуального отклонения (бунта против конкретной машины) в массовую девиацию. Одновременно шло перерастание бунта в организованную классовую борьбу, формирование буржуазных классов, способных не только к непримиримому антагонизму, но и к временным компромиссам. Иначе говоря, путем организации трудовых коллективов, формирования группового сознания удалось преодолеть неразрешимые социальные противоречия, канализировав их в сферу публичной политики. При этом в общественном производстве стало возможным достигнуть необходимого классового взаимодействия.
Спустя столетия на рубеже индустриальной и постиндустриальной эпох конфликт образа жизни и образа мысли возродился на новой основе. Сегодня он проявляется в разрушении группового сознания, отражающем процесс распада трудовых коллективов. Процесс этот объективный и происходит прежде всего вследствие революционной смены технологий и изменения роли человеческого фактора в производстве.
Вернемся к вопросу «что делать?» В этой связи необходимо еще раз подчеркнуть различие в темпах развития (и деградации тоже!) объективных и субъективных факторов, образа жизни и образа мысли. Проще говоря, то, что прежде как консервативная сила (образ мысли) тормозила развитие новой технологии и отношений, в новых условиях выполняет положительную, стабилизирующую роль. Проверенные временем механизмы коммуникации, социальные институты и структуры позволяют поддержать управляемость обществом вплоть до прорастания и утверждения нового мышления. Сегодня как никогда актуален призыв автора дореволюционного «Сатирикона» (до революции 1917 года, если кто забыл): «Вставай — с петухами, ложись с курами, но остальное время старайся проводить с людьми!»
Человек – не собака Павлова.
Почему ход рассуждений сосредоточился на проблеме организованных сообществ, прежде всего трудовых? Если сводить причины отклоняющегося поведения только к воздействию объективных факторов (технология, производственное взаимодействие, дисциплина и др.) то нетрудно впасть в соблазн объяснять все явления «эффектом травы». Подул ветер, пошел дождь – согнулась, прильнула к земле. Пригрело солнышко – распрямилась, расцвела... Тогда нужно было бы заявить, что каждый из нас находится в опасности превращения в ситуативного дурака, рано или поздно становится им. Но этого не происходит, потому что люди – не трава. Они обладают значительным сопротивлением внешним обстоятельствам. У одних оно меньше и тогда возникает угроза отклонения, другие способны противостоять неблагоприятным условиям до конца, вплоть до пожертвования жизнью.
Почему так происходит? Устойчивость к влиянию среды происходит в процессе общения в трудовом коллективе в ходе достижения общих целей. Привычка к дисциплине, взаимной поддержке со временем перерастает в нравственные устои, которые продолжают действовать и после того, как объективные факторы прекращают свое влияние. «Не могу поступаться принципами!» – тоже одна из форм личной стойкости.
Кстати, в данном случае положительный эффект обеспечивают все те же прочность, консерватизм внутренних, духовных структур личности, которые в иных условиях препятствовали ее скорейшему приспособлению к внешней среде. Выражаясь в понятиях биологии, безусловный рефлекс побеждает условный.
Социальная справедливость – критерий стабильности.
Коллективные механизмы социальной устойчивости и гражданской ответственности практически незаменимы. Их отсутствие не могут возместить ни виртуальные социальные сети, ни Интернет, ни другие формы цифровой маскировки и социальных суррогатов. Их задача – не защита личности, а формирование имиджа. «Не быть, а казаться!» – тков ведущий принцип существования соцсетей. Он прямо противоположен универсальному критерию прочности коллективных механизмов и их целенаправленной поддержки в условиях ослабления и прекращения действия объективных факторов. Это социальная справедливость, обеспечение которой требует постоянного общественного внимания и контроля.
Существует немало индикаторов коллективистских отношений и разрушения многих из них. Имущественное расслоение, например, приобрело масштабы более опасные, чем «уравниловка» прежних времен. Из обихода исчезают элементарные бухгалтерские ведомости о зарплате, доступ к которым когда-то служил источником информации о заработках и материальных бонусах руководителей и рядовых работников. Даже сбор членских взносов профсоюзы отдали офисным менеджерам. Все шире распространяются различные формы работы, учебы «на удаленке». Этот перечень может быть продолжен. Безусловно, удобство, экономия времени и ресурсов имеют значение. Но насколько они компенсируют утрату коллективных механизмов социальной защиты и утверждения социальной справедливости? Большой вопрос.
Коллектив уходит? Да здравствуют коллективистские отношения!
Без сомнения, трудовой коллектив классического (классового?) типа – феномен прежней, индустриальной эпохи. Значит ли это, что ему суждено уйти в прошлое с переходом к постиндустриализму? Любопытное наблюдение: глобализация информационных потоков, прежде служивших единению людей, выработке коллективистского, гражданского сознания, ныне превращает информацию в фактор манипуляции этим сознанием. Если раньше выражения «оторвался от коллектива», «игнорирует волю коллектива» характеризовали девиантное поведение того или иного субъекта, то теперь за ним часто кроется факт противостояния личности с руководством, управляющим меньшинством. Обеспечение лояльности руководству требует разрушения коллективистских отношений и в конечном счете ведет к внутреннему конфликту личности.
Какова в настояее время альтернатива защитной роли коллектива, способная противостоять опасному росту «одурачения» общества. Трудно отвечать исчерпывающим образом в эпоху перехода, когда процессы неустойчивы, а тенденции лишь намечены. Об одном можно говорить определенно, помня опыт истории: то, что порождает проблему, содержит в себе в зародыше и средство ее преодоления. В данном случае это – информация, ее свободное движение на всех уровнях: от внутригруппового до межгосударственного. Кто предупрежден, тот вооружен! В том числе против дурака, чтобы не пришлось позднее на него обижаться.
Знание – сила!
Владимир Верин.
Комментарии
Отправить комментарий