Наследники «непобедимой и легендарной» - 2

(Белый миф о Красной армии).

Уже после размещения текста «Наследники «непобедимойи легендарной» попался на глаза официоз — журнал «Беларуская думка» № 2 за нынешний год — главный рупор государственной идеологии. К 100-летию Вооруженных сил РБ в нем опубликована статья министра обороны А. Равкова «Армия белорусского народа». Кабинетные ученые из Военного института Минобороны заложили в текст ответы на многие вопросы. Кроме главного, сформулированного в названии статьи. Почему ВС РБ - «армия белорусского народа»?

Логика авторов текста из «БД» по-военному пряма и бесхитростна: «Созданная на базе Краснознаменного Белорусского военного округа армия суверенного независимого государства — Республики Беларусь — стала преемником всего лучшего, что было в Советской армии и в современных условиях надежно обеспечивает мир и стабильность на белорусской земле».

Соответственно, и дата 23 февраля — часть этого «всего лучшего», что надлежит беречь и укреплять. Коротко и ясно, как утверждение ротного старшины: «Сказано — люменевое, значит — люменевое, и вообще... тут тебе не анститут, а армия!». Остается только щелкнуть каблуками и, взяв под козырек, бежать выполнять приказ.

И все же хочется остановиться и чуть-чуть порассуждать. Не буду касаться «всего лучшего», поскольку непонятно, откуда взялось «все худшее». А оно — худшее, увы, есть, о чем упоминалось в тексте «Наследники...».

Поэтому — о другом. Взять «Краснознаменный БВО», который после разрушения СССР стал фактически «черепком» - осколком большого «горшка» - Советской армии. Которая, напомним, представлялась как гарант мира и международной безопасности, надежная защита от»происков международного империализма».

Согласитесь, для «армии белорусского народа» подобная рубашка великовата будет. Хотя бы только по объективным, геополитическим соображениям. Спрашивается, что же тогда переводит ее из положения «черепка» в статус пусть небольшого, но целого «горшочка» - собственно белорусского политического института с набором необходимых функций, задач, ресурсов?

В поисках ответа на этот вопрос в статье минобороны находишь высокопрофессиональные рассуждения о стратегии и ситуации на потенциальных ТВД, о проблемах Сирии, «гибридных» войнах, ТТХ новых вооружений и т. п. Словом, то, что понятно людям в погонах с большими звездами и широкими лампасами на штанах. Тех, для кого «мнение начальника — закон для подчиненного!». Впрочем, подозреваю, что первоначально текст и был предназначен для этой аудитории, только по какому-то недоразумению попал не по адресу — туда, куда иногда заглядывают непонятливые «шпаки», задающие странные вопросы.

Тем не менее некоторые из возникающих вопросов представляются любопытными. Обратимся к простому сравнению. Новая Россия, в отличие от Беларуси, по существу отказалась от наследия Октябрьской революции, в т. ч. и от празднования ее годовщины — 7 ноября. Новым главным государственным праздником — Днем единения — объявлено 4 ноября 1612 года — день изгнания из Москвы иноземных оккупантов. Между прочим, представлявших, в основном, Речь Посполитую, в состав которой входили тогда белорусские земли.

Что характерно, в официальной российской истории рождение армии, фактически обеспечившей независимость государства в Смутное время, на три с лишним столетия отнесено от этих событий. Ведь народное ополчение Минина и Пожарского, сыгравшее ключевую роль в них, вполне может претендовать на статус суверенной армии. Почему все-таки в качестве подобной «точки отсчета» принято 23 февраля 1918 года? И самое главное: какое отношение имеет к этим событиям армия суверенной Беларуси?

Ответы на эти вопросы трудно найти, если смотреть на ситуацию на уровне кокард на воинских фуражках и повторять зады старых армейских учебников по партийно-политической работе. Нужен более широкий взгляд. В том числе «оттуда» - со стороны той части бывшей Российской империи, единство и примирение с которой провозглашены в качестве одного из приоритетов лидерами современной России.

Дело в том, что события далекого 1918 года под Псковом и Нарвой — лишь один угол зрения на источник чести и достоинства новой армии. Другой взгляд — у ветеранов Белого движения, которые считали себя истинными спасителями чести и достоинства русской армии от «взбесившегося красного хама». Случайность это или нет, но днем рождения Белой гвардии стало тоже 23 февраля 1918 года. Именно в этот день состоялся легендарный «Ледяной поход» добровольцев под командованием Лавра Корнилова на станицу Новодмитриевскую. Он стал началом первого Кубанского похода, который сами «первопоходники» считали крестовым, а себя называли крестоносцами.

Если коротко, у наших российских братьев-союзников на дату 23 февраля, вообще, и на 100-летие российской армии, в частности, возлагается вполне определенная и важная идеологическая задача. Вопрос: где в этом сценарии место армии суверенного Белорусского государства? В качестве «преемника» и «наследника»? Иначе говоря, роль все той же безликой «массовки», которая как и 50 и 25 лет назад по замыслу режиссера продолжает создавать шумовой фон, повторяя: «Что говорить, когда нечего сказать?..» Ведь в официальном календаре государственных праздников РБ события 7 ноября 1917 и 23 февраля 1918 года по-прежнему тесно увязаны.

Стоит ли удивляться, что у молодого поколения, которое уже не ощущает кровно-родственных связей с прежним политическим режимом, возникает ощутимый идейный вакуум. И он не остается без внимания. Истории вроде «Слуцкага паустання», «Беларускага збройнага чыну», недавнее 100-летие БНР и другие постепенно заполняют это пространство, формируют идейные предпосылки для перемен, последствия которых трудно предсказуемы.

Разумеется, осознать существование проблемы не означает найти путь ее решения. Остается надеяться, что определенная подвижка в сложившейся ситуации происходит. Восстановлена должность замглавы президентской администрации, отвечающего за идеологическую работу. На нее назначен профессионаальный армейский замполит. Идут пересадки в креслах руководителей ведущих масс-медиа... В общем, все можно поправить. Кроме одного: нельзя восстановить единственный невозобновляемый ресурс — время.