Время клюквы.

Минувшей осенью на станции Друть можно было наблюдать любопытную картину. Из утреннего могилевского дизель-поезда высаживались группы людей с рюкзаками и ведрами. Без особой спешки, свойственной обычным пассажирам, расходились они по микроавтобусам, которые уже поджидали их неподалеку, и уезжали в разных направлениях.

Вечером к прибытию дизеля они вновь собирались на станции. Но все, как правило, налегке, никакой поклажи — даров леса или продукции дачных угодий — при них не наблюдалось.

Кто эти люди? Куда и зачем выбираются они, невзирая на капризы погоды и, чаще всего, без выходных и «проходных»?

Понаблюдаешь за ними пару раз, побеседуешь с наиболее словоохотливыми из них, и начинаешь понимать еще одну характерную черту времени, в которое мы живем. Времени клюквы! Это клюква собрала их вместе, став важным подспорьем в жизни. А для кого-то — может быть основным источником существования.

Люди эти разные, преимущественно женщины, но есть и мужчины. Мужчины, как правило, пенсионеры. Хотя есть некоторое количество лиц неопределенного возраста. Что касается женщин, то здесь галерея лиц более пестрая. Преобладают также пенсионерки. Но есть достаточно много представительниц среднего возраста и даже вполне себе молодых. Похоже, немало среди них отпускников, но попадаются также и явные фигуранты списков «тунеядцев», куда их занесла непреклонная политика социального государства.

Клюква собрала, а кто организовал? Это — предприимчивые люди, владельцы тех самых микроавтобусов, увозящих разношерстную публику со станции. Оперативно доставляют они своих подопечных к клюквенным угодьям, а вечером принимают у них собранную ягоду, рассчитываясь наличными. И так же организованно подвозят на станцию.

Распространяться о «клюквенных» доходах с посторонними в этой среде особо не принято. Но, судя по порядку и дисциплине, которые существуют среди этих людей, получаемое вознаграждение вполне стимулирует эффективную работу. Во всяком случае, объявлений о вакансиях слышать не приходилось.

Словом, клюквенный конвейер работает достаточно четко и бесперебойно. Что интересно, таким он был всегда в новейшей истории белорусов, лишь приспосабливая свои формы к реалиям времени. Не зря во многих районах «журавины» соперничают с «бульбой» за право называться «вторым хлебом». А иногда и первым. Вот только условия для такого соперничества очень различались.

Хорошо помню, чем была клюква в конце 50-х-60-х годах прошлого века у нас, на Туровском Полесье. Тогда сельским жителям еще и паспортов не выдавали. А в родном колхозе «День урожая» урожай случался далеко не каждый год. Поэтому работали за «палочки» - трудодни, на которые по итогам года можно было и вовсе ничего не получить после обязательных поставок продукции государству.

Мужики старались устроиться на работу на стороне: в леспромхозе или лесничестве, на узкоколейной железной дороге, доставлявшей лес из делянок на берег Припяти, или в сплавконторе, которая этот лес сплавляла в Мозырь или еще дальше — по Днепру на Украину. Работа была тяжелая, но она позволяла иметь в семье «живую копейку».

Если же в семье оба взрослых работали в колхозе, то такой семье порой приходилось очень туго. Голодать не голодали, но одеться-обуться, детей в школу собрать было не на что. Выручал лес и клюква была одной из самых надежных возможностей подзаработать. В заготконторе платили за нее хорошо и цена была устойчивой на протяжении всего сезона — с августа до самых морозов.

Беда в том, что верховых клюквенных болот поблизости не было. Добираться нужно было не меньше, чем за 10 километров, а то и все 15-20. Регулярное автобусное движение в ту пору отсутствовало, добирались с оказией: на конных подводах, по той же узкоколейке на лесовозных сцепах, где даже пола не было, либо еще каким экзотическим способом. А иногда и вовсе пешком. Что это значило, можно понять, если представить себе путника с «ношкой» - мешком клюквы весом 25-30 килограммов на плечах. В любом случае, даже когда находился транспорт, эту «ношку» нужно было 2-3 километра выносить на себе из топкого болота.

Фото с сайта onliner.by

В общем, ягодки эти стоили немало пота и крови женщинам и подросткам, которые преимущественно и занимались таким промыслом. Но не только физические трудности ожидали сборщиков «журавин». За ними стояло и огромное море слез. Ведь все основные добытчики были при деле. Женщины работали в колхозе — в поле, на ферме. Дети учились в школе. Пошел на болото — потерял рабочий день. Расплата неминуема. Кому штрафы, кому двойки в дневниках.

Впрочем, все к этому привыкли. Велика ли беда, если у тебя вычтут 5-10 трудодней, за которые ничего не платят! Вот если откажут дать лошадь — картошку распахать или сено привезти — это уже серьезно. Что касается школьников, то многих оставляли в одном классе на 2-й год. Иногда и на 3-й. Ведь кроме клюквы подростку на селе в любую пору года находилось множество крайне нужных дел. Так и получалось, что к 5-6 классу как раз приходило время идти в армию. В ремесленные и профтехучилища тоже брали в основном после 6-го класса.

Местные начальники это знали, поэтому были готовы к более жестким действиям. Сам был свидетелем того, как председатель колхоза вместе с водителем служебной машины... поджигали клюквенное болото. Занимались этим и бригадиры, и председатели сельсовета. В огне гибло все: и флора, и фауна. Люди говорили (понятно: в газетах об этом писать не могли), что не раз из-за этого случались серьезные лесные пожары.

Фото с сайта vb.by

Но все это сходило с рук горе-руководителям. Гораздо страшнее для них было взыскание «по партийной линии» или вовсе лишение партбилета из-за невыполнения вышестоящих указаний. Поскольку это неминуемо влекло и потерю руководящего «портфеля».

Многие годы чернели страшные пятна, которые природа не в силах была залечить. Болота активно осушались и торфяники горели все интенсивнее. Лишь во 2-й половине 60-х ситуация на селе начала постепенно меняться. Пару поджигателей осудили и такая практика сошла на нет.

Время меняет все. Людей и их заботы, способность понимать и сочувствовать друг другу. Наконец, их готовность взаимодействовать со властью во всех ее обличьях.

История клюквы за последние более полувека, однако, показывает, что не меняется родная природа. Все так же она способна помогать, поддерживать людей. Особенно тех, кто помнит свои корни, кто не боится труда. Рук и души.

Владимир Верин.