Конституция – «брак» по расчету?
– Да кто же она такая есть, эта конституция? – спрашивал в 1917 году неграмотный крестьянин у своего земляка, посещавшего когда-то церковно-приходскую школу.
– Конституция – жена великого князя Константина, – отвечал ему более «просвещенный» товарищ.
В этой, на первый взгляд, давно устаревшей байке содержится тем не менее рациональное зерно, которое вполне пригодно и для оценки современного конституционного процесса. Не исключая самых развитых и претендующих на лидерство в так называемом «демократическом сообществе» стран. Речь идет о стремлении правящего класса закрепить собственные интересы и положение в правилах и нормах, обязательных для всех. В этом смысле современные демократии, ратующие за права человека и приоритет международного права над национальным законодательством, мало чем отличаются от средневековых монархов, заключавших междинастические браки, руководствуясь интересами государства. Соответственно, конституции могут быть уподоблены брачному договору между политической элитой, претендующей на управление обществом, и народом. Понятно, что нарушение условий договора влечет санкции вплоть до расторжения «брака».
«Одежка» стала тесна.
Основной закон, то есть принципы (начала), приоритеты, направления – это формы, правовые границы, в которых происходит жизнь общества. Процесс обновления Конституции, которое сейчас в центре внимания белорусского общества, развивается в соответствии со сложившимися канонами. В определенном смысле он может быть сравним с приобретением / изготовлением одежды для ребенка. При этом она берется «на вырост» – с учетом перспективы. То есть закладывается некоторый «запас» по размерам и прочности.
Жизнь идет, дитя растет, многое меняется. А «одежка» остается все той же, порой приобретенной «по случаю» и наспех перешитой, приспособленной по нуждам и габаритам «дитяти». При этом местами протирается, требует заплаты. Иногда неслух совершает нечто невероятное, залезая через забор в соседский огород, или, например, на дерево. Тогда одежда-форма терпит серьезный ущерб и вовсе несовместимый с ее дальнейшим использованием.
В этой аллегории узнаются особенности конституционного процесса современной Беларуси. И не только ее, но и других молодых государств, возникших на развалинах СССР. Начиная с перекройки государственного устройства по лекалам 1994 года, а также его основательной реконструкции в 1996 году, и заканчивая позднейшими заплатами-ремонтами.
Но вот конституционное облачение стало решительно тесным для развивающегося белорусского общества. Некоторые признаки этой «болезни роста» подробнее рассматривались в других текстах этого блога (см.: «Беларусь – 2020. Ядро и хвост «кометы»; «Конституция – не «вчерашний поезд»).
Беларусь – не за горами!
Настоятельная необходимость обновления Конституции помимо внутренних причин диктуется также существенным изменением условий внешней среды. Это особенно важно для транзитной страны, расположенной в центре Европы. Даже на фоне того, что стремительно глобализирующийся мир не оставляет глухих углов и международного захолустья, это слишком бойкое место. Образно говоря, безнадежно устарел анекдот из серии «армянского радио», герой которого рассчитывал «за горами» отсидеться от наступавшего коммунизма. В сложившихся обстоятельствах обеспечение национальных интересов и приоритетов оказалось невозможным без учета меняющегося баланса сил основных игроков, претендентов на мировое лидерство.
Таким образом, к концу «нулевых» годов, когда произошло первое опасное приближение «белорусской кометы», стала очевидной потребность основательного обновления Основного закона. Официальное признание этого случилось лишь в 2015 году, когда впервые было заявлено о необходимости конституционной реформы.
Однако вызвано это было, как сегодня понятно, преимущественно конъюнктурными соображениями – под влиянием особенностей наступавшего очередного избирательного цикла. Дальше процесс не пошел. Здесь можно лишь допустить объяснение этого факта расположением «кометы» в дальней точке ее орбиты. (Вообще, этот феномен – «белорусская комета» – нуждается в отдельном комплексном изучении в рамках общей проблемы – «Влияние небесных тел на социально-политические события и процессы»).
Белорусская «комета» возвращается.
Для тех, кому не по душе подобная иносказательность, скажем прямо. Субъект власти не увидел непосредственной угрозы сложившейся системе правления, которая обеспечивала стабильность в ближайшей перспективе. А стратегическим мышлением она в тот момент не была обременена. Достаточно вспомнить о состоянии и уровне развития отечественной социологической мысли. (Тут же автору приходит в голову, к каким ухищрениям и буквально «высасыванию из пальца» толкований и аргументов приходилось прибегать, разъясняя студентам суть и механизм реализации национальной идеи – «Построение сильной и процветающей Беларуси». И это при наличии множества пособий и методичек для преподавания «Основ идеологии белорусского государства»).
Короче говоря, нужен был непосредственный повод, толчок для возвращения Беларуси в русло конституционных преобразований. И он появился в 2020 году. «Белорусская комета» вернулась. Для многих – неожиданно, для большинства – неузнанной. Как возвращается недолеченная инфекция. Тем более та, которую и не собирались лечить.
«Витязь на распутье». Три сценария.
Для разрешения возникшего общественного конфликта существовало три сценария. Первый – консервативный. Отделаться постановкой заплат на поизносившейся одежке. С перспективой в ближайшем будущем вновь столкнуться с необходимостью латания очередных прорех. В этом случае Конституция превращается во «вчерашний поезд».
Второй – радикальный. Выбросить старую одежку и приобрести новую, соответствующую текущей «моде». Вероятно, при такой модели поведения легко привлечь к себе внимание, прослыть современным, продвинутым, революционером и т. п. Понятно, что для действующей власти это означало бы собственноручно рубить сук, на котором она сидит. Тем более, что на постсоветском пространстве накопилось уже немало примеров такого радикализма. (Судя по некоторым оценкам нынешним руководством страны социального расслоения в Казахстане, недавняя попытка государственного переворота – самый свежий пример).
Принципиальная уязвимость такого сценария в том, что конституционный процесс по своей природе не может служить в качестве «пожарного шланга», способного тушить социально-политический конфликт. В перечне средств пожаротушения «его номер – семнадцатый».
Между Сциллой и Харибдой.
Третий сценарий – реалистический. Конституционный процесс искусно выруливает между Сциллой консерватизма и Харибдой радикализма. Но именно поэтому он наиболее труден для осуществления, изобилует опасностями отклонения в ту или иную сторону. Суть его – в верности фундаментальным принципам и приоритетам, заложенным «отцами-основателями», в сформулированной (или подразумеваемой) в нем национальной идее, получившим всенародную легитимность. В нашем случае это – суверенитет и независимость, безопасность, социальная справедливость и другие ценности. Штука в том, что эти абстрактные понятия, взятые сами по себе, звучат как таинственные слова «мене, текел, фарес». Которые не означают ничего (или означают что угодно) вне контекста их употребления.
Наиболее наглядным примером подобной метаморфозы могут служить те же священные символы Великой французской революции – свобода, равенство, братство, которые в современных условиях порой, вполне по Оруэллу, оборачиваются своей полной противоположностью. Или пресловутые «права человека», во имя которых объявляются «неправильными» и подвергаются наказанию целые народы.
Речь идет о необходимости восприятия этих общечеловеческих ценностей в комплексе, об установлении универсального критерия для их оценки, организации и контроля взаимодействия. Таким критерием является демократия, воспринимаемая не как «священная корова» патентованных политических гуру, а как практика, действенная процедура народовластия.
«Вчерашний поезд» и «пожарный шланг».
Вернемся к конституционному процессу Беларуси. Запоздавший с началом, он практически испытал на себе особенности всех трех сценариев. С преобладанием первого из них на начальном этапе, когда основным движущим стимулом были события в ближайшем окружении страны. Их разнонаправленность и противоречивость отразились в том, что гипотетические конституционные изыскания после 2015 года практически не вылились в публичное пространство.
Второй сценарий вышел на первый план в короткий послевыборный период 2020 года, когда динамика событий и угроза государственного переворота вызвали у части правящего класса соблазн использовать конституционную реформу в качестве средства «пожаротушения». Есть основания полагать, что определенную роль подобный расчет в защите белорусской государственности сыграл. По крайней мере, благодаря сделанным шагам в направлении обновления конституции удалось найти контакт с частью оппозиционной интеллигенции и в конечном счете повернуть ситуацию в конструктивное русло.
Фундамент прошел испытание.
В 2021 году реализовался преимущественно третий сценарий. Хотя заметные следы двух других вариантов можно обнаружить в представленном к общественному обсуждению проекте изменений и дополнений Конституции РБ.
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что в проекте соблюден известный принцип Парето. Предложенный текст, несмотря на все новации, есть развитие и совершенствование принципов и основ действующей Конституции 1994 года. Не вникая в содержательный анализ, достаточно обратить внимание на некоторые формальные признаки. Во-первых, единственным разделом проекта, который остался девственно неприкосновенным вплоть до последней запятой является раздел о финансово-кредитной системе РБ. Безусловно, бюджет, банки, налоги – фундамент жизнедеятельности любого государства.
Во-вторых, важнейшим устоем государства является исполнительная власть, осуществляемая правительством, которое непосредственно распоряжается ресурсами страны. В главе проекта, касающейся правительства, обнаруживаем лишь формальные уточнения, связанные с корректировкой и конкретизацией функций других институтов власти.
В третьих, практически нетронутым остался раздел «Местное управление и самоуправление». В сочетании с отсутствием принципиальных изменений роли правительства и характера его взаимодействия с местными органами власти, можно говорить о том, что проект сохраняет фактически нетронутой сложившуюся жесткую централизацию властных полномочий.
Подводные камни идейного плюрализма.
Есть как минимум два ключевых проблемных момента, сопровождающих становление и развитие белорусского государства. Их присутствие обнаруживается и в конституционном процессе. В упомянутых выше текстах блога указывалось, во-первых, на отсутствие в конституции внятно сформулированной государственной идеологии.
Во-вторых, обосновывалась необходимость привести в соответствие с требованиями научно-технического и социального прогресса сферу трудовых отношений. Прежде всего с точки зрения предотвращения опасного для общественной системы социального расслоения.
Здесь необходимо сделать одно отступление.
Государство как феномен по своей природе политический невозможно без идеологии – определяющего его цели и задачи комплекса духовных ценностей. Разница между конкретными политическими режимами состоит лишь в форме реализации этого комплекса. В одном случае он заявляется открыто в виде государственной идеологии. В другом скрывается от общества за вывеской идейно-политического плюрализма. История дает немало примеров государств, потерпевших крушение, налетев на рифы декларативной безыдейности. В условиях глубокого постсоветского синдрома отечественный конституциализм воздержался от декларирования идейных приоритетов. Но «подводные камни» никуда не исчезли – «святое место» не может быть пусто! На практике они дали знать о себе в форме стихийного патернализма. В 1994 году он был ориентирован на одну персону, в 1996-м – на другую. Есть основания полагать, что одной из причин рождения «белорусской кометы» стало именно явление патернализма.
Шаг к государственной идеологии.
В предложенном проекте сделан серьезный шаг в направлении конкретизации идейных приоритетов государства. Декларируя, как и действующий Основной закон, политический и идейный плюрализм, текст проекта содержит весьма важные уточнения и дополнения. И хотя они не систематизированы в отдельной главе, можно говорить об их принципиальном характере.
Речь идет прежде всего о дополнениях статей 15, 32, 54, в которых зафиксировано значение уроков исторического прошлого, национальных традиций, а также ответственность за их сохранение, усвоение и развитие. Особо отмечен и основной объект государственной политики в этом направлении – молодежь. По сути, героическое военное прошлое народа, в особенности в период Великой Отечественной войны, получает признание в качестве важнейшего фактора формирования национального самосознания и суверенной государственности белорусского народа. Можно лишь сожалеть о том, что это «прозрение» авторов проекта не получило институционального подтверждения. Которое может быть выражено в создании государственно-общественного Института национальной памяти. Кстати, актуальная задача расследования и правового обеспечения проблемы геноцида белорусов в годы Великой Отечественной войны – дело именно такой структуры.
«Народное вече» эпохи цифровых технологий.
Однако наиболее существенные моменты, свидетельствующие о повышении статуса идеологии до уровня государственной, содержатся в новой главе «Всебелорусское народное собрание» и в других связанных с ВНС статьях. Многое, прежде всего обширный перечень функций и полномочий ВНС, показывает, что в системе власти появляется орган, призванный сыграть роль современного «народного вече». То есть обеспечить реализацию народовластия в его непосредственном, не «испорченном» современными политтехнологиями значении.
Существует классическая формула демократического устройства государства, которая основана на известном принципе разделения властей. Однако на практике эту теоретическую конструкцию оказывается очень трудно реализовать. Как правило одна из ветвей власти, несмотря на введение механизма сдержек и противовесов, доминирует, более или менее подминая под себя остальные. Чаще всего в зависимости от традиций и условий такая коллизия происходит с исполнительной или представительной властью.
Действующая Конституция РБ в разделе, устанавливающем механизм взаимодействия властей, содержит 4 структурных элемента и соответствующих им главы: президент, парламент, правительство, суд. Проект вводит 5-й элемент – ВНС. Невольно напрашивается вопрос: позволит ли новая составляющая механизма власти усилить ее эффективность, прежде всего в обеспечении ее непосредственной связи с источником власти – народом? Или превратится в избыточное «5-е колесо», которое своим существованием лишь укрепит бюрократизацию властного механизма?
Народовластие: демократия или бюрократия?
Представляется, что проект оставляет этот важнейший вопрос открытым. В нем отсутствуют, как минимум, два фрагмента, способные задать будущим законодателям направления конкретизации статуса и обеспечения эффективности ВНС в выполнении поставленных задач. Первый касается его персонального состава, который может оказаться преимущественно чиновничьим. То есть скрытой формой консолидации существующих институтов власти, деятельность которых ВНС призвано контролировать. Лаконичное упоминание об участии в ВНС представителей гражданского общества также укрепляет изложенные здесь сомнения.
Второй необходимый фрагмент должен обозначить механизм исполнения полномочий ВНС, прежде всего обеспечения волеизъявления общества в промежутках между его созывами. Опора на ныне действующие органы и структуры как раз усиливает опасения о превращении его в дубликат, «5-е колесо». В этом отношении, считаю, авторам проекта стоит обратить внимание на сохранение, закрепление постоянного статуса за «диалоговыми площадками» и другими платформами, найденными и доказавшими свою эффективность в процессе всенародного обсуждения проекта. В перспективе они, например, в форме общественно-политических клубов могут стать реальными инструментами обеспечения связи ВНС с обществом.
Таким образом, считаю, что с точки зрения наполнения идеи народовластия актуальным содержанием проект обозначил лишь «шаг на месте».
Средний класс и социальная справедливость.
Другим «шагом на месте», заслуживающим отдельного рассмотрения, является практически полное умолчание в проекте по поводу происшедших на рубеже веков радикальных изменений в сфере трудовых отношений. Здесь стоит лишь отметить факт продолжающейся имущественной дифференциации общества, происходящей в глобальном масштабе. В публичном пространстве обсуждается, например, информация о том, что только за период распространения эпидемии «ковид-19» состояние 20 крупнейших миллиардеров мира увеличилось в 2 раза. При этом понятно, что основным источником этого роста является не абсолютное увеличение общественного богатства при повсеместном падении объемов ВВП.
Иначе говоря, экономика – хозяйствование – сворачивается. Зато процветает «хрематистика» – добывание денег. И происходит это в основном за счет разорения и вымывания так называемого «среднего класса».
Беларусь, при всем своеобразии ее социально-экономической модели, не отгорожена «горами» от этого процесса. В частности, в рамках обсуждаемой темы имеет значение то, что именно «средний класс» составляет фундамент гражданского общества, способен играть самостоятельную, в том числе стабилизирующую роль в общественно-политическом процессе. Игнорирование в Основном законе изменений, происходящих в сфере труда, способно в значительной степени обесценить усилия по совершенствованию политической системы.
Полагаю, авторам конституционных новаций, рассчитывающим на конструктивную, стабилизирующую роль Основного закона как фактора достижения гражданского согласия, следует обратить внимание на отмеченные здесь обстоятельства.
Владимир Верин.
Комментарии
Отправить комментарий