Кемеровский синдром

(«Зимняя вишня» и будущее Союзного государства Беларуси и России)

Фото с сайта www.ctv.by

Очень трудно говорить. Не зря сказано: мысль изреченная есть ложь! А тут и не мысль даже, чувства, эмоции — дети же погибли! Столько, что и не во всяком селе наберется... Что это? Крематорий?.. Газваген?.. Геноцид?..

Рвутся из груди еще какие-то слова. В основном, непечатные. Видишь на ТВ-экране упитанные усатые рожи со свечками и букетиками в руках. Со скорбно поджатыми губами в виде куриной гузки. Слышишь от них какой-то лепет о миллионах рублей компенсации. И вот это, обязательное: «Меры принимаются... Ситуация под контролем!»

А вот в этом можно не сомневаться. Под вашим чутким контролем они и взрываются, горят, разваливаются. Все эти «Черкизоны», «Хромые лошади», «Зимние вишни»... Сотни уже погибших, не счесть искалеченных. Это только физически. А душевно пострадавших — вся Россия. И не только она.

В такие моменты трудно оставаться атеистом. Невольно думаешь: неужели это и есть искупление, о котором неустанно напоминают истинно верующие? И если в качестве искупительной жертвы востребованы уже безгрешные дети, то каково же было преступление?

Кончаются слова, которыми можно было публично поделиться. Наверно, такая трагедия — все же дело больше интимное. Каждый переживает ее по-своему, соизмеряет с личным жизненным опытом.

Но и молчать нельзя! Совсем не потому, что «чужую беду одной рукой разведу». Во-первых, что касается лично автора текста, она вовсе не чужая. И не только потому, что в жилах течет половина русской крови. Хорошо помню рассказы своей бабушки Анны Петровны Зыряновой о том, как из вятской глубинки в 20 — 30 годы парни массово ехали на Алтай в поисках лучшей жизни. Там, в окрестностях Щегловска (ныне — Кемерово) развертывались угольные шахты и разрезы.

Во-вторых, смею напомнить. Все мы (и кемеровчане тоже) живем в одной СТРАННОЙ СТРАНЕ. (Удивительно даже, как умеют «пробалтываться» слова, когда сознание еще в поиске подходящих смыслов). Называется Союзное государство Беларуси и России. О «странностях» СГ, чтобы сейчас не наговорить лишнего, поговорим когда-нибудь по более спокойному поводу. Сейчас поговорим о другом, что безусловно волнует земляков-белорусов. Каковы шансы того, что Союзное государство может превратиться в одну большую «Хромую вишню», а его граждане окажутся в зоне воздействия этого монстра?

Более 2-х десятилетий назад политические элиты России и Беларуси нашли общий знаменатель интуитивному стремлению своих народов к более тесному сплочению. Нарекли его интеграцией и начали выстраивать ступеньки ко всеобщему счастью: Содружество Р. и Б., Союз Р. и Б., теперь вот — Союзное государство Р. и Б. Но, как поется в старой солдатской песне, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги. А по ним ходить!»

С одной стороны, нет недостатка в фактах, которые должны свидетельствовать о неуклонном сближении двух стран. В образовании, культуре, правовых гарантиях, движении рабочей силы и т. д. С другой стороны, если взглянуть на ожидания рядовых граждан, то преобладает большое разочарование от практических результатов. Даже неудобно в очередной раз упоминать о газовых, молочных, калийных войнах, визовых проблемах и прочем, что непосредственно сказывается на благосостоянии и самочувствии граждан обеих стран.

В чем причины столь разительных отличий в оценке интеграции представителями правящего класса и обществом? Их немало и наиболее глубокие из них оставим для рассуждений о «странной стране». Здесь же, чтобы далеко не отклоняться от темы, остановимся лишь на одном соображении — различии мотивов, по которым две страны начали 2 десятилетия назад процесс интеграции.

Беларусь, начав строительство суверенного государства, руководствовалась собственными представлениями о его архитектуре, выстраданными всей историей народа. В результате, в отличие от многих соседей по постсоветскому пространству, оказалась в жестком режиме санкций со стороны Запада и вынуждена была искать надежного союзника.

Россию же, которая еще от СССР подхватила «инфекцию» сепаратизма, терзали иные демоны. Чтобы остановить продолжавшееся разрушение страны предшественник нынешнего лидера произнес знаменитую фразу, обращаясь к местным «бонапартам»: «Пусть каждый возьмет себе столько свободы, сколько сможет проглотить!..»

Они и взяли. Правда, кое-кто успел подавиться. Другие же продолжают «править бал». Один из долгожителей среди глав регионов — Аман Тулеев, который занял кемеровский престол под грохот касок шахтеров, громивших московскую брусчатку.

Кто стоял за их спиной? Кто годами задерживал им зарплату? Кто ее выплатил, как только были удовлетворены ультиматумы этих «серых кардиналов», замаскированные под требования шахтеров? И, наконец, как удалось А. Тулееву так долго продержаться у штурвала этого взрывоопасного региона?

Сегодня ответы на многие из этих вопросов дает «Зимняя вишня». На другие, возможно, ответят прокуратура и следственный комитет. Если на то будет политическая воля.

Сейчас важно констатировать другое. В основе интеграции России и Беларуси 20 лет назад лежали конъюнктурные интересы политических элит, которые совпадали лишь формально. Сегодня на первый план выходит содержательная сторона сближения, которая предполагает предъявление сообществу двух народов единой интеграционной идеи. Без нее невозможно обеспечить легитимность, общественное доверие к совместной жизни.

Такой идеи нет. И не может быть в условиях принципиального различия государственных идеологий двух стран. Тот факт, что одна из них — Россия — принципиальный противник государственной идеологии (по Конституции), лишь усугубляет проблему. Там, где на государственном уровне провозглашается плюрализм идеологий, как правило, частные интересы хозяев «Зимних вишен» подминают под себя интересы государственные.

Еще одно замечание. Трагедия «Зимней вишни» произошла на фоне триумфального грохота барабанов по поводу беспрецедентной победы на выборах действующего российского президента над его конкурентами. По оценке некоторых экспертов, представителей общества, результат выборов мог быть существенно другим, если бы они прошли не до, а после кемеровского несчастья.

Значит, этот результат неустойчив, он — следствие не национального единства, а лишь персонализации политики. Такой процесс тоже отражает конъюнктуру, прежде всего — внешнеполитическую (Сирия, «Крымнаш» и др.). С другой стороны, он во многом — продукт политтехнологий, манипуляции общественным мнением.

В этой ситуации процесс реальной интеграции Беларуси и России означал бы высокую степень опасности заражения «Кемеровским синдромом» всех его участников. Отсюда пессимистический прогноз: проект Союзного государства Беларуси и России пока обречен топтаться на месте. С глубокими извинениями перед оптимистами, к которым очень хотел бы присоединиться.